| Ту фразу про китайское терпение придумал не Силин, а один из его знакомых, пьяница и философ Витька Замойченко. Именно умение терпеть больше всего нужно было теперь Михаилу. Нумизмат пожалел, что не захватил с собой одеяло. Подстилкой служила собственная серая куртка, но даже сквозь неё пробивался стылый холод многотонного бетона. Новая куртка хоть и грела лучше старой, но четыре часа неподвижного ожидания под ударами октябрьского ветра сделали из Силина двухметровую сосульку. Хорошо ещё, не было дождя, хотя тучи опускались так низко, что Нумизмату казалось, что скоро они начнут задевать за его голову. Самым скверным было то, что он не мог встать, размяться. Просто боялся упустить момент приезда Чалого. Время от времени он напрягал все мышцы, стараясь хоть этим перебить надоедливую дрожь тела, но ни на секунду не отрывал глаз от своей треугольной бойницы.Порой мысли его убегали назад в прошлое, перебирали прошедшую жизнь, о будущем Нумизмат старался не думать. Но постепенно подступило отупение. Волна безразличия сковала его тело и мозги, и когда джип «чероки» чёрной тенью скользнул из-за поворота, Силин ещё несколько секунд неподвижно лежал на своей холодной лежанке. Затем до него дошло, что случилось наконец то, ради чего он так долго в холодине торчал на крыше.Вскочив как ошпаренный, Михаил ошалело кинулся к чердачному скворечнику, матеря себя последними словами. Он потерял как минимум три секунды, непозволительную уйму времени.Лихорадочным движением откинув шпингалет, Силин огромными прыжками побежал вниз по ступенькам. На площадке между пятым и четвёртым этажами он успел бросить взгляд вниз и увидел, как чёрная фигура медленно направляется к крыльцу. Телохранитель ещё не успел войти в подъезд, когда Нумизмат простучал в железную дверь точно такую же дробь, что в прошлый раз выбивал Чалый. Ему, правда, показалось, что получилось чересчур громко. Ещё бы, тот стучал золотой печаткой да одним пальчиком, а Михаил рукоятью тяжёлого пистолета.Именно об этом же подумала и Нина. Стоя в прихожей перед зеркалом, она наводила последний лоск, прихорашивала «массажкой» крупные локоны завивки. Бывшая выпускница культпросветучилища была из категории «умненьких» девушек. Распределиться в Железногорске ей не удалось, а возвращаться в родной город, ещё меньше Свечина, Ниночке, впитавшей современную культуру всеми фибрами души, не хотелось. Тут и подвернулся ей бывший уголовник, положивший на неё глаз на одной из дискотек. Роман с Чалым приносил ей мало радости. Все-таки зековские замашки из него было уже не выбить, временами девушка просто плакала после ухода благодетеля, но зато она имела от него три основных житейских блага: городскую прописку, квартиру, материальный достаток.Стук в дверь действительно показался Ниночке слишком сильным. Она удивлённо подняла брови, последний раз махнула «массажкой», повертела головой, критично разглядывая себя, затем заученно улыбнулась своему отражению. Улыбка, как говорили у них на репетициях народного театра, «не пошла». Нина повторила попытку, блеска и медоточивости в глазах прибавилось, это уже походило на радость. Держа изъявление счастья на хорошеньком лице, хозяйка квартиры подошла к двери.А Силин в это время был уже на взводе. Все получалось не так, как надо. И машину он зевнул, и девица дверь не открывала. Судя по времени, вот-вот должен был показаться на лестнице телохранитель Чалого. Лишь услышав снизу голоса, один требовательно-резкий, а другой бубняще-оправдывающийся, Нумизмат понял, что его отвлекающий манёвр удался. Охранник клюнул на меднолицего Васю. Вроде бы бомж, но кто его знает? В тот раз в парке тоже ведь не супермен стрелял.Пока телохранитель разбирался с бывшим продавцом собак, Силин услышал, как за стальной открылась вторая дверь. Нумизмат ещё плотнее приблизился к двери и невольно затаил дыхание. Нина взглянула в дверной глазок, но увидела лишь грудь человека в знакомой кожаной куртке. Ещё шире улыбнувшись, она открыла массивный замок и широко распахнула дверь…Когда телохранитель Чалого по кличке Бакс, выпроводив вырванного из дрёмы продавца собак из подъезда, лёгкой птичкой взлетел до пятого этажа, на лестничной площадке перед квартирой номер пятьдесят шесть никого не было.Но за дверью в прихожей шла отчаянная борьба. Зажав своей огромной, мозолистой ладонью рот девице, Силин другой рукой еле сдерживал биение молодого, упругого тела.— Молчи, дура, я тебе ничего плохого не сделаю! — шипел на ухо Ниночке Нумизмат. Но та, обезумев от страха, билась в его руках как свежепойманная на спиннинг щука.Ход времени, бег секунд — их Михаил воспринимал сейчас с отчаянной ясностью. Все в этот день получалось не так, как надо. Скоро пожалует дорогой гость, а эта заполошная дура бьётся у него в руках, и никакие слова на неё не действуют!Напрягшись, Силин поволок девицу на кухню. Нина по-прежнему пыталась вырваться, била своим маленьким кулачком Михаила по голове, и озверевший Нумизмат изо всей силы грохнул девушку головой об угол холодильника. Она сразу обмякла, начала оседать, и тогда он ещё раз ударил её рукоятью пистолета по голове. Разбираться, убил он девчонку или просто оглушил, у Силина не было времени. Оттащив тело «приманки» за холодильник, Нумизмат бегом вернулся в прихожую.Чалый, уже вылезший из машины, нетерпеливо посматривал вверх, дожидаясь команды от собственного телохранителя. Её все не было, и мафиози, выхватив из рук рацию второго охранника, спросил в микрофон.— Ну что там, Бакс?— Погоди, я крышу осмотрю. Дверь тут открыта.Нумизмат и не подозревал, что на него сработала собственная небрежность. Торопясь спуститься с крыши, он не до конца закрыл дверь, и это насторожило телохранителя. Вытащив из нагрудной кобуры пистолет, Бакс ворвался на крышу по всем правилам охранного искусства, но обнаружил там лишь валяющуюся около парапета серую куртку. Вид её показался телохранителю настолько затрапезным, что Бакс никак не связал находку с тем парнем, некогда заставившим его в пригородном лесу сунуться носом в сырую землю.А Чалый ждал. В прошлой войне с кавказцами пули дважды чудом миновали его голову. Свист близкой смерти и потеря пятерых боевиков из ближайшего окружения научили его терпению. Лишь через две минуты голос Бакса из динамика рации сказал обычные в таких случаях слова: «Все чисто, шеф.»Поднявшись на четвёртый этаж, Чалый поднял было руку, чтобы постучать, но заметил, что дверь чуть приоткрыта, и просто потянул её на себя. На улице он немного замёрз, и пахнувшее в лицо тепло, запах свежезаваренного кофе и чего-то вкусного, жареного, аппетитного, перемешанного с запахом женской косметики, подействовали на него расслабляюще. А ещё откуда-то из глубины квартиры доносилась мягкая, зовущая музыка. То, что хозяйка его не встречает, Чалого не удивило. С этой девчонкой он крутил роман уже полгода, но Нинуля до сих пор удивляла его своей меняющейся, как у хамелеона, внешностью и манерой поведения.«Что она придумала на этот раз?» — подумал Чалый, закрывая за собой дверь. Миновав прихожую, он вошёл в зал, но и здесь не обнаружил девушку. Из-за закрытой двери спальни по-прежнему тихо манила музыка, но гость внезапно насторожился. Ни слух, ни зрение, ни запахи — ничего не говорило об опасности, но то, что у зверей зовётся инстинктом, заставило Чалого рвануться назад к двери. Он опоздал на долю секунды. Тяжёлая рукоять пистолета уже опускалась на его затылок…Первым делом Силин с беспокойством проверил, жив ли Нинкин спонсор: парень в последний момент дёрнулся, и удар у Нумизмата получился сильнее, чем он рассчитывал. Перетащив обмякшее тело железногорского мафиози в зал, Силин попробовал усадить его на диван, но тот раз за разом заваливался набок, и плюнув, Нумизмат позволил бесчувственной массе расположиться согласно закону всемирного тяготения.Обыскав карманы гостя, Силин с удивлением констатировал отсутствие оружия. Чалый страховался, менты чаще всего придирались именно к оружию, своё он из-за судимостей иметь не мог, хватало того, что у каждого из его парней имелась вполне законная, зарегистрированная «пушка». Кроме портмоне, «Мотороллы» и связки ключей, Нумизмат выгреб из кармана Чалого штук пять зажигалок самых разных размеров и фасонов. Удивлённо хмыкнув, Силин отложил найденное в сторону, на журнальный столик. Чалый все «отдыхал», и Михаил поинтересовался содержанием его кошелька. Сумма оказалась весьма солидной, имелись и доллары, но странно, Нумизмата это обилие денежных знаков даже расстроило. Подобные деньги он зарабатывал месяца за два каторжного труда, а для этого урки они просто мелочь на карманные расходы.Переложив деньги себе в карман и с недоумением рассмотрев несколько пластиковых кредитных карточек, Силин решил, что пора привести Чалого в чувство. Сделал он это крайне просто. Выбросив из большой хрустальной вазы букет роз, все остальное содержимое Нумизмат щедро плесканул в лицо «отдыхающему». Холодная, мокрая пощёчина быстро привела Чалого в чувство. С трудом восстановив равновесие, первым делом слабым голосом выматерился, вытер с лица воду и неуверенным жестом пощупал собственный затылок. Эксперимент не особенно удался, Чалый зашипел от боли и лишь затем, после минутной паузы, он взглянул на своего визави.За это время Силин хорошо рассмотрел своего нового противника. Чалый оказался далеко не красавцем. Продолговатое худощавое лицо с впалыми щеками. Чёрные густые брови, почти сросшиеся на переносице, глаза как бы западали вглубь, к тому же казались поставленными чуть ближе, чем надо. Большой, с горбинкой нос в своё время пережил хороший удар с правой и чуть сдвинулся в сторону, над верхней губой застарелый беловатый шрам, сами же губы тонкие, узкие, такие бывают у очень язвительных и наглых людей. По виду Чалому можно было дать и тридцать, и пятьдесят лет. Короткие волосы с двумя залысинками ближе к вискам чуть тронула седина.«Лет сорок, — решил Силин. — Скорее всего мой ровесник».Нумизмату невольно вспомнилась Нина, приманка и наживка в его игре, её молодость, красота и женственность. Михаил даже невольно пожалел свою случайную жертву.Тем временем и Чалый изучал его. Несмотря на расслабление и чудовищную головную боль, думал он быстро и логично. Этим в своё время он и выделился из общего стада уголовников, став его пастухом. Силина он раскусил быстро.«Парню от меня определённо что-то надо. Если бы он хотел убить, убил бы давно. На блатного не похож, на фраера тоже. Лох такое дело бы не провернул. Это наверняка он на прошлой неделе шарился около ипподрома с „пушкой". Странный мужик, судя по взгляду, какой-то упёртый».Решив, что стоит взять инициативу в свои руки, Чалый сбросил маску болезненной расслабленности и резким голосом спросил:— Ну и к чему весь этот хипеж? Что, обязательно было волыной калган проламывать?Силин на секунду смешался, слишком быстро с Чалым произошла метоморфоза. Но затем он вспомнил об «университетах» своего собеседника и, чуть усмехнувшись, ответил в тон начатому разговору:— Да у тебя, как у прокурора, все дни неприемные, а надо с глазу на глаз покалякать.Чалый лишь одними глазами повёл по сторонам — голова у него по-прежнему болела, а потом задал волнующий его вопрос:— Девка где?— На кухне отдыхает, негостеприимная она у тебя, неласковая.Чалый исподлобья взглянул на Силина.— Замочил? — спросил он.— Нет, что ты. Просто приласкал, как тебя.Чалого интересовала не просто судьба Ниночки, а её роль в происходящем.«Ладно, потом с этим разберусь», — решил он и спросил у Силина:— Ну и что тебе от меня надо?— Где коллекция? — спросил Нумизмат дрогнувшим голосом, и Чалый сразу заметил, как изменился тон этого странного человека, как заблестели его глаза.Силин же, наоборот, в который раз увидел в глазах человека, причастного к краже, явные недоумение и непонимание. То, что для него было смыслом всей жизни, для этих урок являлось чем-то второстепенным и незначащим. Снова волна бешенства поднялась со дна души, у Михаила даже перехватило дыхание, так захотелось ему подскочить к дивану и гвоздить рукоятью пистолета по уголовному рылу, пока кровь не успокоит больную душу Нумизмата. Михаил все-таки сдержался, лишь судорога ненависти перекосила его лицо, но Чалый понял все. Немалый опыт подсказывал ему, что этот парень опасен как никто другой.— Монеты, что ли? — припомнил он. — Так бы и сказал. Нету у меня их. Уехали, и очень далеко.— Куда? — еле выдохнул Силин онемевшими губами. Все, что он готовил целую неделю, рухнуло в один момент.— В Москву.— Москва большая, — сжав зубы, напомнил Силин.— Это точно, — подтвердил Чалый и, потянувшись к журнальному столику, взял одну из зажигалок. Нумизмат по-прежнему находился в состоянии шока и лишь наблюдал, как Чалый зажигал и тут же гасил голубоватое пламя. Сначала Михаил не понимал, что тот делает, потом догадался, что у парня такая привычка. Силин даже припомнил название болезни — пиромания. Этот невольный анализ позволил ему прийти в себя.— Так кому же в столице понадобилась моя коллекция? — спросил он.Чалый скривился, чувствовалось, что ему не хочется говорить.— Это очень большой человек. Против него ты все равно ничего не сможешь сделать.— Ты скажи имя, а потом уж решим, смогу я или нет.— А если не скажу? — поинтересовался Чалый.— Скажешь, иначе я тебя просто убью.— Убьёшь, так совсем ничего не узнаешь, — уже наглея, заявил уголовник. Он даже позволил себе достать из пачки сигарету. Но лишь одна затяжка доставила ему удовольствие. Распрямившейся пружиной Силин вскочил с кресла, ударом левой ладони расплющил сигарету о губы Чалого, а правой рукой резко и часто начал бить рукоятью пистолета по голове мафиози.Чалый едва успел прикрыть голову руками. С трудом, но все же Силин сумел остановиться, чёрная волна бешенства не успела до конца вырваться наружу. Остатками разума Нумизмат понимал, что сидящий перед ним человек пока ему нужен. И так же неожиданно, как и начав избиение, Силин его и закончил. Сделав два шага назад, он просто упал в кресло, задыхаясь и чувствуя нервную дрожь во всем теле. Прошло секунд пятнадцать, не более, но ситуация в квартире в корне изменилась. Оторвав от головы трясущиеся окровавленные пальцы, Чалый пробормотал с зубовным скрежетом:— У, с-сука! Убью!Из ссадины, скрытой короткой причёской, на его лицо текла кровь. Несмотря на все защитные усилия Чалого, Силин здорово разбил его левую бровь и содрал со щеки кусок кожи.— Где коллекция? Кому ты её отправил? — подрагивающим голосом продолжилдопрос Нумизмат. — Говори, если жить хочешь! Скажешь — оставлю тебя здесь, свяжу и уйду. А нет — долго умирать будешь!Михаил блефовал. Железногорского мафиози непременно следовало убить так же, как в своё время и Гараню, просто из рациональной необходимости, чтобы тот не достал его впоследствии.Понимал это и Чалый. В своё время он славился в уголовных кругах именно умением вести себя на допросах. Следователи просто сатанели от его издевательской ухмылки и идиотских ответов на их вопросы. Били его частенько и посильнее, чем сейчас.Но сегодня это был уже совсем другой человек. Семь лет назад он вышел из тюрьмы не имея ни кола ни двора. Воля да воровская удача — вот и все, что было нужно тому, прежнему, Чалому. Но теперь он отяжелел и остепенился. Трехэтажный каменный особняк около ипподрома, загородная вилла, несколько навороченных иномарок, стабильный, устойчивый доход, позволяющий жить безбедно, власть, хоть и незаконная, но реальная и сильная. Чалый числился совладельцем доброго десятка частных фирм, что вполне прикрывало его от любопытства вездесущих органов. А ещё была семья, жена, как две капли воды похожая на Ниночку, — во вкусах Чалый проявлял удивительную стабильность. И самое главное, имелся наследник, с каждым годом все больше похожий на отца и даже перенявший его страсть к огню. Прежний Чалый просто рванул бы рубаху на груди и кинулся на направленный на него ствол. Нынешний же цеплялся за последнюю иллюзию собственного воображения.«Он не профессионал, — думал Чалый, тщетно пытаясь носовым платком остановить льющуюся кровь. — Главное выжить, а там уж я его из-под земли достану».— Хорошо, я скажу, — севшим до хрипоты голосом отозвался наконец он. — Только где гарантия, что ты меня после этого не грохнешь?— Я свяжу тебя и уйду. Через час меня уже не будет в городе, — повторил Силин. — Мне нужна коллекция, а не ты.— Ладно, слушай, — сморщился от боли уголовный босс Железногорска. — С месяц назад ко мне приезжал один корешок из стольной, имя его тебе ни к чему, у нас с ним кое-какие общие дела. И он попросил меня достать как можно больше старинных монет. Есть в Москве такой Балашов, голован, шишка… У него банки, фирмы, нефть. Так вот, Мамчуру… А, черт! — оговорившись, Чалый скривился, но продолжил рассказ: — Ну, ему надо было к этому барыге втесаться, кредит выбить. Он узнал, что сын банкира увлёкся монетами. Вот Мамчур и попросил меня подсуетиться ко дню рождения пацана. Покупать все это долго и дорого, решили … как это? Ну, изъять…Жадно слушающий сбивчивую речь врага, Силин невольно заметил, что тот лишь изредко срывается на «феню». Уголовник уже прилично пообкатался в цивилизованном обществе.— А почему у меня? — спросил Нумизмат.— Твой адрес дал нам один фраер, потом он твои монеты в божеский вид привёл.«Нет, не зря я этого гада замочил!» — со злорадством подумал Нумизмат о покойном экскурсоводе. А Чалый продолжил:— К тому же в Свечине у меня старый корешок по зоне имелся, Гараня. Я ему только звякнул, и никаких проблем.— Где коллекция сейчас?— Едет в Москву. Вчера отправили.— Адрес?Чалый отрицательно мотнул головой и болезненно скривился от этого движения, снова спугнувшего успокоившуюся было боль.— Адрес тебе ничего не даст. Послезавтра день рождения пацана, ты все равно не успеешь…Их неторопливую беседу прервал странный звук, донёсшийся со стороны прихожей. Силин сначала не понял, что это такое, но когда явно щёлкнул дверной замок, он пришёл в ярость и метнулся в прихожую. Пошатывающаяся, со спутанными, окровавленными волосами Нина успела приоткрыть дверь и слабо крикнуть: «Помогите, помогите!» В следующую секунду тяжёлая рукоять пистолета со страшной силой снова опустилась на её затылок.Нумизмат не дал обмякшему телу девушки упасть на пол, а отшвырнул её назад, в комнату. Когда Силин потянул дверь на себя, ему показалось, что совсем рядом на лестничной клетке хлопнула другая дверь, соседняя. Но проверять было некогда, в зале оставался Чалый. В комнату Нумизмат ворвался, держа пистолет наготове. Вопреки его ожиданиям спонсор Ниночки спокойно сидел на своём месте.Все было просто. Пока Силин отсутствовал, Чалый успел нажать на одну из кнопок памяти своего мобильника и сказать в микрофон только одну фразу:— Шухер! Все ко мне, быстро!В какой-то степени Нумизмату опять помогла случайность. Он утвердился во мнении, что постоянный гость Ниночки — примерный «пионер». Но в это время на столе пискнул сигнал вызова по сотовому. Это один из телохранителей Чалого, уже поднимаясь по лестнице, решил узнать подробности необычной тревоги.— Чалый, что за шухер? — отчётливо послышалось из трубки, и Силин понял все.Но и Чалый успел оцепить обстановку. Резким толчком опрокинув на ноги Михаила журнальный столик, он с яростным рёвом рванулся на Нумизмата. Тот замешкался только на мгновение, но Чалый успел перехватить его руку, грохнул выстрел, и пуля ушла в потолок.Теперь они топтались посередине комнаты лицом к лицу. Чалый держал за запястья обе руки Нумизмата, и волей-неволей они смотрели друг другу в глаза. Силин оказался сильнее, он прижал воровского босса к стене и потихоньку начал выворачивать руку с пистолетом к побагровевшему лицу Чалого. Но у того школа подобного рода драк была куда как обширней. Резко мотнув головой, Чалый лбом разбил Михаилу губу. От неожиданности и боли Силин на секунду ослабил хватку, и Чалый уже двумя руками принялся выворачивать из правой руки Нумизмата пистолет. Ему это почти удалось, но Силин успел прийти в себя и левой рукой обхватил горло врага. Тот же неистово продолжал рвать оружие из рук Михаила. Пистолет Силин, не удержав, выпустил, но фортуна в этот день отвернулась от бандита и он не успел подхватить его.А железное кольцо вокруг горла Чалого сжималось все сильнее и сильнее. Он извивался всем телом, раз за разом бил локтем по рёбрам Нумизмата. Это было очень больно, Силин стонал, но не ослаблял хватки.В дверь же уже барабанили чем-то железным. Всех подстегнул звук выстрела — и телохранителей Чалого, и бабку из соседней квартиры, от волнения никак не попадавшую пальцами в отверстия телефонного диска. Все же она смогла набрать очень короткий телефонный номер и взволнованным голосом проскрипела в трубку:— Милиция! Приезжайте скорей, тут кого-то убивают…В это время снова застучали выстрелы, это телохранители пытались «по-голливудски» справиться с дверным замком. Увы, массивное самодельное сооружение совсем не походило на чахлые американские замочки, и один из телохранителей крикнул в микрофон рации оставшемуся в машине шофёру:— Санька, быстро тащи монтировку или лом — что там у тебя есть помощней! Бегом!Пока бандиты втроём пытались отжать дверь, их хозяин доживал последние минуты своей жизни. Руками он пытался разорвать железные объятия Силина, пару раз лягнул Нумизмата каблуком по лодыжке, но Михаил только рычал от ярости и продолжал сжимать горло Чалого. Последним усилием воли тот все же сумел лишить Силина равновесия, но, и упав на пол, Михаил не ослабил хватки. Наконец Чалый захрипел, тело его пронзила крупная дрожь агонии, и через полминуты оно обмякло навсегда.Столкнув с себя труп, Силин с трудом поднялся на ноги, вытер сочившуюся из губы кровь, поднял пистолет и, пошатываясь, двинулся в прихожую. Замок выдержал напор телохранителей Чалого, но зато поддалась халтурная сварка. Тяжело дыша, Михаил наблюдал, как в расширяющейся щели показалась рука, нашарившая запоры замка. Когда дверь распахнулась и оба охранника, тесня друг друга широкими плечами, вломились в квартиру, их встретил свинцовый дождь. Силин стрелял, держа пистолет двумя руками, не целясь — слишком объёмной была мишень. На одном из телохранителей оказался бронежилет, но именно ему первая пуля Силина попала в горло. Второй же охранник проскочил чуть вперёд, но две пули, выпущенные Силиным почти в упор, отбросили его тело к порогу.Когда, израсходовав все патроны, пистолет замолк, в наступившей тишине Михаил услышал, как дробно стучат по лестнице удаляющиеся шаги. Это сбежал шофёр Чалого.Силин вернулся в зал, начал искать свою сумку. Для того чтобы достать её, ему пришлось перевернуть тело Чалого. При этом Нумизмат глянул на лицо мёртвого врага и невольно содрогнулся. Посиневшее, перекошеннное в последней муке лицо уголовника с выпученными глазами и вывалившимся языком показалось ему страшнее всего, что он видел в своей жизни.А с улицы уже доносился вой милицейских сирен и скрип тормозов. Силин выругался и бегом рванулся в спальню. Там по-прежнему играла музыка. Михаил пробежался грязными сапогами по нежно-розовому покрывалу, прикрывающему огромную Ниночкину кровать. Лихорадочным движением Нумизмат открыл дверь на балкон, расстегнул сумку и пристегнул карабин верёвки к поручню. Обжигая руки, он в несколько секунд соскользнул на землю.Когда первая тройка милиционеров ворвалась в квартиру пятьдесят шесть, в ней оставались только раненые да мёртвые. Двое из милиционеров, те, что помоложе, спустились на землю по методу Силина, но лабиринт проходных дворов Нумизмат изучил лучше представителей власти. Они ещё петляли по дворам, а Михаил уже трясся в автобусе, идущем до вокзала. Он успел запрыгнуть в пригородный поезд за минуту до отправления. Через пятнадцать минут после последнего убийства Нумизмат покинул Железногорск.
|
